Собрание сочинений в 10 томах. Том 9. Пьесы - Страница 71

Царица (встает). Мое сердце чувствовало это… Григорий, Григорий, помоги.

Вырубова. Быть может, ты поручишь мне с ним поговорить?

Царица. Нет. Только я одна… У меня хватит силы… Ники, Ники, что он делает со мной… Он губит и себя и беби… Ани, ты помнишь, что мне приказал Григорий?.. Он бросил меня на колени, заставил бить поклоны, потому что я сопротивлялась. Я была в ужасе от одной этой мысли… Но в такие минуты, как сейчас, я думаю, Григорий был прав… Его устами глаголал бог…

...

Быстро входит царь.

Ники!.

Царь. Солнышко!

...

Царица стремительно обнимает его.

Царица. Моя душка, мой милый, ангел… Мой страдалец…

Царь. И я рад тебя видеть… Анна Александровна, рад вас видеть…

Вырубова. Мы так истосковались без вас, государь.

...

Он целует ей руку.

Царица. Поцелуй ее, она заслуживает этой милости.

...

Царь обнимает Вырубову.

Царь. Весьма охотно.

Вырубова. Простите меня, государь, это слишком много для меня… (Со слезами убежала.)

Царь(в некотором недоумении, уже сбитый с обычного равновесия). Ты… что с Ани?.. Неприятности?..

Царица. Ах, столько было всего… Но я ни о чем не хочу говорить, мой любимый, мой чудный… Я вижу тебя, я хочу касаться тебя, мне ничего, ничего больше не нужно…

Царь. Ну, садись… Как доехала?.. Как тебе нравится наша погода?.. То дождик, то ветер…

Царица. Сейчас солнце, ослепительный день, мой единственный… (Целует его.)

Царь. Рад, ужасно рад… Сана, смотри, сколько я наклеил новых фотографий… (Показывает альбом.) Беби здоров? Девочки здоровы?

Царица. Все здоровы, и все тоскуем…

Царь(на альбом). Это – сибиряки, два полка. А? Правда, чудо-богатыри? Вчера отправлены на Карпаты.

Царица. Они слишком хороши, чтобы их тратить… Душка мой, дорогой, ты знаешь, что говорит Григорий: он очень недоволен, что Брусилов не послушался твоего приказания – остановить наступление в Галиции. Наш друг говорит, что бог и святая дева внушили тебе приказать Брусилову прекратить бесполезное кровопролитие. И Брусилов смеет не слушаться тебя.

Царь. Алексеев и Гурко говорят, что мы должны полностью использовать результаты летнего наступления. Мы взяли свыше миллиона пленных.

Царица. А каковы наши потери?

Царь. Тоже около этого, я думаю.

Царица. Останови это нелепое кровопролитие. Мы должны беречь армию для другого. В стране ненадежно, неблагополучно… Ах, как мне тебя убедить… Царь (сразу холодно). В чем меня убедить? Царица (спохватившись). Ты сам лучше меня все понимаешь. Ты мудр, ты благороден, ты честен… Я – твоя тень, твоя послушная женка… Почему ты до сих пор не отправил Алексеева в Крым, ему нужно продолжительное лечение.

Царь. Но Алексеев совсем здоров. Царица. Работа человека, который так настроен против нашего друга, не может быть благословенной. Царь. Что, разве Григорий так уже против Алексеева?

Царица. Душка, мой ангел… Забудем сейчас о войне. Редкие минуты, когда я с тобой, пусть будут только нашими… Мне так сиротливо без тебя. Я жажду твоих ласк… Ты, мой единственный, все кое… Приласкай твое бедное, старое солнышко…

Царь. Мне тоже по вечерам бывает тоскливо одному. Не хватает твоих ласк. Я опять стал раскладывать пасьянс, но и этого мало. Вечер долог. Думаю приняться играть в домино.

Царица. Мое милое сердце, мой единственный… О чем ты говорил с Треповым?

Царь. Он был смирный и покорный и не кричал на меня на этот раз. Во время его доклада мое лицо, вероятно, было нелюбезно и жестоко… Он так и ерзал на своем стуле. Он со мной во всем согласился, я был очень с ним ядовит…

Царица. Он говорил с тобой о Государственной думе?

Царь. Я решил не распускать Думы, а сделать небольшой перерыв, чтобы депутаты не разъезжались по деревням, где они могут мутить.

Царица. Как ты все мудро решаешь. Но представь, – Григорий просил напомнить тебе, – Думу нужно распустить как можно скорее и как можно дольше ее не собирать, чтобы не давать им возможности делать гадости…

Царь. Я решительно сказал Трепову: если в Думе опять начнут путать и мутить, то чтобы он окончательно закрыл эту Думу…

Царица. Ну, не волнуйся, забудем о скучной политике… Сегодня я видела тебя во сне, – я тебя обнимала так жарко, так горячо…

Царь. Душка моя!

Царица. А наш друг совсем не так уж уверен в Трепове… Право, право. Я просила Григория помолиться за Трепова. Он стал молиться, и представь – произошло чудо… Он не мог согнуть персты для крестного знамения…

Царь. Странно…

Царица. Григорий сказал: «Как хочешь, мама, Трепов ведет себя, как изменник, и лукав, как кошка… Не верь ему, – он сговаривается с Родзянко и с Гучковым…»

Царь. Ну, разве они сговариваются?

Царица. Да, да, он – предатель, я ненавижу лживого Трепова… Но ведь ты сам прозорливец, ты лучше меня все понимаешь… Будь сильным, будь мужчиной… Прогони Трепова… Лиши Родзянко придворного звания… А Гучкова всего лучше было бы поместить на высоком дереве… (Шепотом.) Повесь Гучкова…

Царь. Как же так – взять вдруг и повесить?..

Царица. Я женщина, я люблю тебя… Я могу быть безумной… Я хочу, чтобы ты был тверд. Покажи властную руку… Дай народу почувствовать твой кулак… Вот что нужно русским… Они сами хотят этого… Такова славянская натура… Когда ты ужаснешь жестокостью твой народ, страна успокоится.