Собрание сочинений в 10 томах. Том 9. Пьесы - Страница 112

112

Княгиня. Говорили.

Екатерина. Про надпись: «Здесь сладостно и печально почиет любовь» – говорили?

Княгиня. Говорили.

Екатерина. Все понятно. Господин майор, вы тоже собираетесь объясниться?

Завалишин. Никак нет.

Екатерина(с гневом). Собираетесь мне объяснить, что воспользовались моим советом и отдаете голову за один поцелуй?

Завалишин. Да, ваше величество, я поклялся отдать жизнь за одно мгновение любви, страстной и чистой, как глаза этой дамы.

...

Пауза. Входит Федор, одетый лешим.

Федор. Хохотать-то еще потребуется, что ли? А то я бы пошел. Лошаденка в поле непоеная, это во внимание надо принять? Сделайте милость…

Екатерина. Пошел прочь, дурак!

Федор(обрадованно). Иду, иду, матушка… Не угодил – виноват. Да ведь наше дело такое – пора горячая, работешка не ждет. Осенью, после Покрова, уберемся, – тогда сделай милость: хохотать али плясать… Новые надену лапти… Мужику, знаешь, дай волю, – он тебе спляшет…

Екатерина. Прочь! (Швыряет книжку.)

Федор. Извините. (Ушел.)

Екатерина(Завалишину). Приказываю вам немедленно собираться в путь. Шпагу и шляпу положите в мою карету, сами станете на запятки. Ступайте.

Завалишин. Повинуюсь. (Уходит.)

...

Появляются князь и Полокучи.

Князь. Ваше величество, виноват кругом, – мошку из глаза хотел достать у дамы.

Екатерина. Что ж из того, – не резон даме лазить языком в глаз. Уголок платка имеется на сей случай.

Князь. Платок-то у меня весь в табаке.

Екатерина. Затем, – что это за вспышки необузданного нрава? Бросаться на гостя со шпагой – сие варварства гнусный обычай. Вы, слава богу, русский дворянин…

Князь. Попугать хотел.

Екатерина. А пошлая склонность к неумеренному сну за столом!

Князь. Шутил, шутил и носом гудел смеха ради.

Полокучи. Ваше величество, могу быть свидетельницей, что князь большой шалун.

Князь. Истинно преогромный шалун… И деды и прадеды мои…

Екатерина. Довольно, сударь… Извольте собираться в путь, – я беру вас в Крым… Аннет по дороге займется вашим воспитанием.

Полокучи. Приложу все старания…

Князь. В Крым? Батюшки светы!..

Полокучи. Благодарите ее величество…

Князь. Как же тут все так и бросить?.. Все разворуют. А как же насчет супруги моей?

Полокучи. Тссс! Государыня окончила аудиенцию, и далее разговаривать не по этикету.

...

Екатерина отходит и садится в беседке.

Князь. Когда же ехать-то? Полокучи. Да сей час.

Князь. Как же, в чем есть – так и поеду? Ведь две тысячи верст…

Полокучи. В пути нам неплохо будет служить бог любви.

Князь. Так-то оно так… Решето!

...

Решето входит с деревянной чашкой.

Решето. Квас, дядюшка, с хреном.

Князь. Какой там к черту квас! Хватай бельишка какого-нибудь да халат старый, суй в мешок… В Крым с тобой едем.

Решето. Светопреставление!

Князь. Приказано мне быть шалуном…

Решето. Да ведь года не те, дядюшка…

Князь. Сам знаю. Скажи там кому-нибудь, чтоб велели попу денно и нощно молебен служить за мое здравие…

...

Решето убегает.

Полокучи. Любезный князь, ведите меня.

Князь. С княгиней бы все-таки проститься…

Полокучи. Видите, государыня перчаткой играет: она раздражена. Лучше удалимся скорее. А с княгиней проститесь, садясь в мою карету.

Князь. Ладно. Служить – так служить.

...

Полокучи и князь уходят.

Екатерина(княгине). Подойди.

...

Княгиня торопливо подходит.

Покажись. Вытри глаза. Подними их к небу. Да… (Отвернулась.) Ты глупа – вот твое извинение. Разрешаю тебе клясть свою судьбу. Утешишься скоро, – на зиму приедешь в Петербург, там утешители найдутся. Разрешаю считать меня тиранкой.

Княгиня. О, ваше величество…

Екатерина. Молчи. Мне лгать не смей. Ведь я одним дыханием могла испепелить тебя. Но сие было бы подобно гневу на мошку, попавшую в глаз, то есть смешно. Зимою в Петербурге снова увидишь меня приветливой. Запрещаю тебе одно: полагать, что сегодняшние мои поступки руководились страстью стареющей женщины. Гляди мне в глаза. Так. Свет полон низостей. Люди низменны. И лицо женщины в пятьдесят лет окружено сиянием неземной красоты, если она – расточительница земных благ. Я удержала твоего возлюбленного от глупостей. О, как бы он жалел впоследствии, что за один поцелуй твоего кукольного ротика отдал всю удачу жизни. Он глуп так же, как и ты, но он красив, смел, – зачем губить его? Видишь, я уже не такое чудовище. Князя твоего беру в Крым. Ты спросишь – зачем? Никогда не будь смешной, – вот закон света. Через неделю весь мой двор будет знать о приключениях в этой злосчастной усадьбе. Так пусть смеются над твоим князем, а не хихикают в носовые платки над любовными неудачами женщины, имеющей одну лишь неудачу – время, проклятое время за плечами. Прощай. Все же вам всем, общими усилиями, не удалось мне испортить сегодняшнего дня… Взгляни еще раз мне в глаза… Я счастлива…

...

Входит Завалишин.

Завалишин. Карета подана.

112